Старший ее представитель — Филипп Егорович, сражался с германцем еще в первую мировую. Военный фельдшер, он в окопах сблизился с большевиками, принял революцию, Советскую власть, жил в поселке стеклодувов.
В гражданскую войну был военкомом в самарском и кустанайском госпиталях. Затем с супругой Лидией Федоровной и двумя сыновьями Аркадием (1919 г.р.) и Борисом (1921 г.р.) вернулся опять в Калашниково. Его избрали председателем кооперации. Родились еще двое сыновей. К началу Великой Отечественной войны старший учился в пединституте, Спартак (1923 г.р.) — в лесном техникуме, младший, Юра (1927 г.р.), — в школе, а Борис стал выдувальщиком.
Сколько стихов, песен, легенд написано и сложено о мальчишках, заслонивших собою страну, надевших солдатские шинели! В мирное время ковались их характеры, но оказались крепче огня и железа. Они доказали, что война может изменить многое, в том числе внешность человека, облик городов и деревень, но душа человеческая оказалась ей неподвластна.
…Пришел черед отправляться на защиту родной земли мужчинам семьи Чекмаревых. Фронтовые судьбы их сложились по-разному. Филипп Егорович по возрасту не годился в строевую часть — его направили замполитом рабочего батальона, возводил оборонительные сооружения под Селижаровом, Бежецком, Осташковом. В середине войны был списан по болезни домой. Но не усидел, пошел на завод помогать фронту.
Старшего сына, кандидата в члены ВКП(б), направили на Ленинградский фронт полит-бойцом. Шли кровопролитные бои под Лугой. Враг упорно напирал, несмотря на ожесточенное сопротивление. Аркадия, раненного в-грудь, вместе с другими бойцами последним санитарным эшелоном удается вывезти из почти окруженного Ленинграда в Пермский госпиталь. Выписали с годовой отсрочкой от службы.
Только в октябре сорок второго после долгих просьб вернулся в строй. Шесть месяцев обучения в Ярославском пулеметно-минометном училище, затем — 183 стрелковый полк 61 армии, где командует огневым взводом. Дивизия, принимавшая участие в наступательных операциях на Курской дуге, доходит до Днепра. Участник жестокого боя за станцию Бегачи в сентябре 1943 года, которую гитлеровцы превратили в неприступный, по их мнению, укреп-район. На следующий день довелось хоронить 200 своих товарищей по оружию.
Поступил приказ форсировать Днепр в районе Чернигова — здесь река не так широка, но течение быстрое. Плавсредств для переправы никаких. На сооруженных плотах первыми прошли водную преграду и захватили двухкилометровый плацдарм. Одну за другой отбивали яростные атаки врага. Налетели «юнкерсы», засыпая бомбами. Упругие удары взрывных волн, повсюду воронки… Помощь пришла с воздуха: ввязались в бой краснозведные истребители…
Четыре дня взвод лейтенанта Чекмарева удерживал участок до подхода основных сил. Его ранили, и снова в грудь, попал в госпиталь. Получил орден Отечественной войны II степени. На свой Первый Белорусский фронт вернулся лишь в январе 1944 года — в офицерский полк. Служил в отделе контрразведки «СМЕРШ» (смерть шпионам), военной комендатуре при штабе фронта, где нередко встречался с К.К.Рокоссовским. В освобожденной Польше довелось быть военным комендантом в городах Миньск-Мазовецкий и Ван Гровец.
Налаживал среди населения мирную жизнь: проводил земельную реформу вместе с чекистами, выявлял и искоренял преступность. Видел трепещущее Красное знамя Победы над поверженным рейхстагом. Был награжден медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».
Вернувшись, Аркадий Филиппович преподавал в Калашниковском планово-учетном техникуме, где пользовался непререкаемым авторитетом.
Прямо от стекловаренных печей призвали на фронт его брата Бориса. Какое-то время находился в Гороховецких лагерях, потом зачислили в пулеметный батальон. Участник битвы за Москву — сражался за нее на Волоколамском направлении и под Калугой, обеспечивая плотный огонь в сторону врага. То и дело приходилось менять не только накалившиеся стволы, но и огневые позиции, таская за собой 60-килограммовый пулемет. В конце октября намерения фашистов были сорваны. Но тут солдата настиг другой страшный враг — сыпной тиф. Выкарабкался буквально с того света, был признан негодным к строевой, отослан на охрану Кузьминских лагерей. В составе рабочего батальона, как и отец, копал подо Ржевом траншеи, противотанковые рвы, строил доты, дзоты, блиндажи.
Через Старицкий военкомат добился зачисления в 212 Кричевскую Краснознаменную орденов Суворова и Кутузова гвардейскую дивизию, стал музыкантом дивизионного оркестра (все братья, кроме старшего, до войны играли в духовом оркестре). Во время сражений музкоманда вместе с санитарами выносила с передовой раненых, помогала в медсанбатах и госпиталях. Борису доводилось даже ассистировать хирургу. Во время же фронтового затишья оркестр давал концерты. Когда исполнялись песни, танцы и разудалые пляски, огонь с немецкой стороны не только ослабевал, но порой и вовсе прекращался.
Войну, как и старший брат, закончил в Берлине, служил там до 1948 года. Награжден теми же медалями, что и Аркадий. Медаль «За боевые заслуги» получил из рук маршала В.И. Чуйкова. В мирные дни Борис Филиппович ненадолго вернулся к своей первоначальной профессии стеклодува. Затем на протяжении десятилетий был заместителем директора клуба (позже — ДК им.Ленина) по хозяйственной части.
В 1941-м начался боевой путь третьего брата — Спартака. Воевал в инженерно-саперной дивизии генерала Иоффе, громил фашистов в Польше и Германии. Во время отступления наших войск под Москвой он в холодные ноябрьские дни под артобстрелами минировал танкоопасные направления, чтобы задержать продвижение гитлеровцев. Саперов по праву называли тружениками: им приходилось заниматься оборонительными сооружениями, установкой противотанковых и противопехотных заграждений, созданием минных полей, строительством переправ и прокладкой колонных путей, а еще подрывом вражеских укреплений, разминированием дорог и населенных пунктов.
Спартаку не раз приходилось, отбросив в сторону шанцевый инструмент, браться за винтовку и гранаты или, прорываясь из окружения, как это было под Харьковом, сходиться с немцем врукопашную, круша его саперной лопаткой. Под Сталинградом не раз вместе с пехотой ходил в контратаки. Он не считал, сколько было установлено в промерзлой степи боевых зарядов, на которых подрывались танки, бронемашины и людские силы врага. Наш земляк обладал особым чутьем на минные «сюрпризы» гитлеровцев. Это спасло многих мирных жителей и советских солдат. А вот сам не уберегся! Погиб на пороге Победы — 27 апреля сорок пятого года.
А незадолго до смерти в Польше он встретился с Аркадием, который позже вспоминал: «Их дивизия стояла неподалеку от нас. Долго не могли наговориться о маме, о доме, о войне и о приближающейся мирной жизни — без огня и смертей. На груди брата — медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда». На предложение перевестись к нам категорически отказался. Похоронили Спартака в предместье Берлина».
Когда началась война, младшему из братьев, Юрию, было всего 14 лет. Он, в числе других ребят из духового оркестра, прихвативших свои музыкальные инструменты, прибился к 115 запасному полку 29 армии. Побывали в Селище, подо Ржевом и Старицей. Но сынами полка стать не довелось — ребят вернули за школьные парты. Позже не раз сбегал на фронт, к огорчению мамы. Обнаруженного бдительной охраной воинских эшелонов Юру возвращали домой. Лишь в конце 1944 года он, как и Борис, стал официально военным музыкантом. Демобилизовался младший сержант спустя семь лет. Награжден медалями «За победу над Германией», «30 лет Советской Армии и Флота».
После войны Юрий Филиппович вновь вернулся на родной электроламповый завод, трудился наладчиком сборочных линий до ухода на заслуженный отдых. Мастер своего дела, стал ударником коммунистического труда, наставником молодежи. До сих пор звучат добрые слова в его адрес — он воспитал хорошие рабочие кадры.
Семья Чекмаревых подарила лихославльской земле династию защитников Отечества — смелых, мужественных, достойных памяти потомков не только за отважные военные поступки, но и за честный труд ради Родины.
Владимир КРУГЛОВ, общественный корреспондент, п.Калашниково/Наша жизнь
