- Я, как тюльпан, он везде приживается. Меня куда ни посади — в деревню — хорошо! В городе — отлично! Нет каких-то ограничений, каких-то внутренних заморочек.
Накануне Рождества 31-летняя москвичка Мария Патрицкая решила бросить прошлую жизнь и перебраться за 230 километров от столицы, в тверскую глубинку, древнюю карельскую деревушку Стан Лихославльского раона. Увидела в Интренете объявление «Требуется учитель английского в сельскую школу», выслала свое резюме и, уже через несколько дней, ей ответили – «Ждем, приезжайте!». Так уж совпало, что Мария давно мечтала поселиться в тверской глубинке, где много раз отдыхала с друзьями.
В Стане молодую, симпатичную деву восприняли как диво-дивное и чудо нежданное — местная школа давно искала учителя английского, но о том, что к ним приедет из Москвы выпускница МГУ — никто и не мечтал.
- После первых уроков она всем приглянулась — и старшеклассникам, и ученикам младших классов, нашла контакт и с детьми, и с коллективом, — поделилась радостью с «Комсомолкой» директор Станской средней школы Галина Смирнова. — Село — это село. В городе никто бы и не заметил, что это за учитель английского языка. Тут отношение иное, более уважительное. Мы ей предоставили комнату, подсказали, у кого молочка парного купить можно, по нраву она нам.
В Стане работы практически нет. Школа, детсад, магазин, почта и маленькая ферма.
- Уезжает народ — в Лихославль, Тверь, а некоторые и в Москву подались, — вздыхают местные бабушки. — А раньше ведь у нас колхоз-миллионер был. И чего эта москвичка здесь забыла? Не понимаем мы этого…
Мария сидит в большой пустой комнате, в которой из мебели — кровать, стол, пара стульев, шкаф и вешалка, и светится непонятным для местных счастьем.
- Главное, что есть условия — кухня, ванная, теплый кабинет. Катаюсь на лыжах, здесь хорошие трассы, хорошая местность. По выходным хожу в баню. Выбираюсь к друзьям, постоянно общаюсь с ними и с родственниками по скайпу, — смеется. — С собой привезла лишь фен, ноутбук, телефон, машину, одежду, обувь, книги и вешалку.
- Вы что, дауншифтер?
- Да нет, я город тоже очень люблю, и от карьеры, как дауншифтеры, ради спокойствия не отказываюсь.
- Тогда — трудоголик?
- Я — нет, что вы, просто люблю свое дело. 70 учеников — это сказочная, классная нагрузка, то, что надо.
Когда Мария решилась перебраться в глубинку, родные (мать — бизнес-леди, отец — полковник-ракетчик в отставке и брат-компьютерщик), мягко говоря, были в шоке. Ведь она ни в чем не нуждалась (семья обеспеченная), да и сама работала педагогом в детских центрах, преподавала английский для групп от 3 лет. Потом начала учить младших школьников и взрослых. Какой-никакой — а все доход, не в пример сельским заработкам. Ан-нет — уеду, и все тут.
- Отец сильно переживал, говорил, что в деревне свой менталитет, своя субкультура. Но сейчас уже все привыкли, — смотрит на меня Мария и улыбается. — Вы меня тоже не понимаете?
- Ага, не понимаю. Москвич Илья Фарбер тоже как-то перебрался в тверскую деревеньку, учительствовал, но там хоть корыстный мотив был, маячила надежда получить дом, землю… Теперь вот сидит за решеткой, во взятке обвиненный. Да и любовь у него была неземная с главой поселения. Может, вы влюбились?
- В кого?
- В кого-нибудь из местных!
- Вы что, смеетесь?! — отшатнулась от меня учитель английского. — Любовь здесь ни при чем!
- Что тогда?
И Мария тихим голосом начала свой рассказ о том, что она действительно давно и страстно влюблена в Тверскую область. Природа, ягоды, грибы, люди… Подвернулась возможность, и, без сожаления, перебралась сюда.
- Почувствовала тягу к учительству именно на селе. Среди таких деревень растут дети, у которых больше потребности в общении, чем у городских. Они растут в более естественной среде. С кем-то из них я уже успела подружиться. А кто-то до сих пор закрытая книга, но потихоньку, знаете, как дверка, которой давно не пользовались, скрипит, но потихоньку открывается.
- У вас здесь зарплата всего 15 тысяч, романтикой сыт не будешь, — уже не расспрашивал, а будто пытался уговорить ее вернуться в город я и был осмеян.
- Я ни от чего не бегу. У меня не сожжены мосты, я могу в любой момент вернуться обратно. Это не побег, а продуманный ход для начала педагогической деятельности. Так что это не только романтика, прагматизм тоже здесь присутствует. А насчет денег… Сейчас политика такова, что чем выше категория учителя, тем выше оклад.
Она посмотрела на заснеженную, пустую улицу с застывшей, обледенелой водокачкой на горизонте, вздохнула и мечтательно проговорила:
- А еще здесь есть болото, куда я буду ходить за клюквой…
Алексей КОСОРУКОВ
